Да-да, Фредерик – бывший российский подданный. Причины, которые подвигли его на запад, сегодня и вовсе скрыты мраком. Россия 60-х годов позапрошлого века – не самая плохая страна, даром, что Аляску уступила и Крымскую кампанию профукала. Зато крепостное право отменила. И уровень жизни ничего так был. Словом, непонятно, с чего бы подаваться из континентальной империи в колониальную.
Пожалуй, единственная худобедно обоснованная догадка относительно личности Фредерика Шаратана – его этническая принадлежность. Правда, и тут не без косяков. Фабио Феррара считает, что Шаратаны – еврейская семья среднего достатка, возможно, торговцы или краснодеревщики. Последнее вероятней, если учесть дальнейшую специализацию. Однако, как по мне, Фабио ввела в заблуждение транскрипция имен. Давайте посмотрим: Frederick Charatan по-русски будет читаться, как Фредерик Чаратан. Что-то уж больно нееврейская фамилия. А уж сын его Reuben Charatan, помимо сомнительно-еврейской фамилии, носил давнее семито-хамитское имя, которое Феррара перевел как Рувим. Однако жителям России и сопредельных территорий знакома иная, столь же древняя нация, среди которой имя Рубен (согласитесь, это более адекватная транскрипция) очень и очень популярно. А если учесть, что Charatan можно прочитать и как «Чаратян»...
По-моему, достаточное основание, чтобы не особенно сомневаться: русские эмигранты Шаратаны были этническими армянами. А уж что подвигло их за пределы России – об этом и, правда, можно лишь гадать. Есть еще одна, довольно поэтичная история, косвенно связанная с фамилией основателя легендарной марки. Звезда аш-Шаратан – это бета Овна по современной классификации. Полнолунием Овна в арабском счислении начинается лунный год. Правда, где арабское название звезды, а где Армения? Разве что кто-то из предков Фредерика был звездочетом...
Так ли, иначе, но в 1863 году Фредерик Шаратан (будем его именовать в привычной всем транскрипции) открывает в Лондоне, на Mansell street, мастерскую по изготовлению курительных трубок. Сперва в качестве материала берет пенку, но довольно скоро переключается на новомодный в ту пору бриар. Начинать трубочное производство с нуля в Британии того времени было непросто. Конкурентов хватало. Каждый уважающий себя табакконист Лондона если не имел в постоянном найме трубочного мастера, то регулярно заказывал трубки на стороне. Опять же, в Англии уже вовсю работали такие киты, как Barling и GBD. Они, правда, пока были скорее китятами, но свой кусок пирога отгрызали исправно. Наконец, довольно заметную долю продаваемых в Лондоне трубок составляли импортируемые из Франции.
Непросто выделиться на таком фоне. Единственное, что действительно ценилось – безусловное качество продукции и ее подача. Даром, что ли, большинство сохранившихся трубок позапрошлого века отделано серебром и уложено в кейсы, обшитые крокодиловой кожей? Недаром, и даже очень недаром. Разумеется, в то время хватало дешевых трубок и дешевого табака. Однако же мастерские трубки в кейсе мог себе позволить только весьма обеспеченный господин. Вот на этих клиентов в первую очередь и рассчитывал Фредерик. Мастерскую на Mansell Street нельзя с полным правом считать чемто крупнее семейного предприятия. Впрочем, наверняка приносящего солидный доход – Лондон и тогда был дорогим городом. Столица, как-никак. Семейное предприятие проявило тенденцию к расширению, когда в работу включился Рубен Фредерикович. Любопытный факт: Шаратаны во многом повторили династическую историю Дома Комой. Как и в случае с Франсуа и Анри Комой, сын оказался не просто талантливее отца, но, что главное, – деятельнее и удачливее. Именно Рубен привел небольшую фабрику, где царил дух семейного предприятия, к мощному производству, в считанные годы перекроившему рынок под себя.
Именно Рубен, заботливо сохранив отцовские традиции качества, ввел фирменные технологические новшества. Так, обработка бриара паром под давлением и последующая сушка в печах с принудительной вытяжкой – целиком придумка Рубена. Возможно, он и не сам первый догадался, но что внедрил – это без вариантов. А вот чисто ручная работа – это как раз от Фредерика.
Даже в 60-е годы, в разгар владычества Лэйна, когда объемы производства пугали глобальностью, на фабрике не было никаких станков, кроме самых простеньких токарных и шлифовальных. Впрочем, об этом еще будет, пока же лишний раз подчеркну – Рубен Шаратан, как и Анри Комой, вывел семейное производство на уровень лидера рынка, и, как Анри, успел увидеть рассвет, не увидев заката.
Век двадцатый мануфактура Шаратанов встретила на Prescott street, куда производство переехало в результате расширения. К этому моменту делами целиком управлял Рубен – в 1910 году он принял дело от отца. Правда, расширение – это громко сказано: мастеров, конечно, добавилось, появился цех обработки бриара, склады блоков и готовой продукции, но по объему производства Charatan никак не соперничал с другими лидерами – BBB, GBD, Comoy или Peterson. Фабрика была середнячком: из частной мастерской выросла, но во флагманы не стремилась. Марку хорошо знали в пределах Англии и заслуженно ценили. Рубен, как и отец, был свято уверен, что «лучше меньше, да лучше»: тщательнейший отбор блоков, предельно жесткий контроль качества, очень тонкая работа.
Малоизвестный факт: когда Альфред Данхилл еще не имел собственного производства, размещая заказы на трубки по другим мануфактурам и частным мастерским, одним из крупнейших его поставщиков была... да-да, фабрика Charatan! Что бы там ни было, а будущий трубочный король многому научился именно у Шаратанов. Из стен Prescott street вышел и другой знаменитый мастер – Джоэл Сасиени. Рубен, похоже, не особенно переживал, когда бывший заказчик и бывший мастер Charatan стали конкурентами, а вскорости и обогнали учителя. У него было любимое дело, был стабильный спрос, всегда превышающий предложение, а драться за покупателя – пусть другие кулаками машут.
Так вот, неспешно и основательно, фабрика проработала фактически до Второй мировой. Бурное двадцатилетие между двумя войнами, когда Dunhill и Sasieni вломились на рынок, попутно переругавшись между собой, когда Cadogan открыл сезон охоты на малые фабрики, когда Comoy и Barling многократно наращивали объемы производства... такое впечатление, что все эти события не коснулись Charatan. Уверен, Рубену не раз предлагали войти в состав более крупных производств. Ну не мог тот же Cadogan не предложить, он и не таких уламывал! Разумеется, никаких документальных подтверждений нет. Но, полагаю, оттого и нет, что Рубен Шаратан эти предложения честно игнорировал. Ни с кем не ругался, но и никому не продавался. У него было свое дело, а все эти слияния и покупки-продажи – суета и умов помраченье.
Именно по этой причине сегодня трубки Charatan’s Make довоенного производства – очень редкая редкость. Мало их было, на фоне остальных терялись еще в год изготовления. Сомневаюсь, что идея постоять за спинами лидеров – часть мудрой маркетинговой стратегии. Не было там никакой стратегии. Было любимое дело – настолько любимое, что ни на какие глобальные планы времени и желания попросту не оставалось. Атмосфера «домашнего» производства еще сыграет в истории Charatan свою роль.
Продолжение следует....
Автор: Яр Соболев
Комментариев нет:
Отправить комментарий